«Истинные шведофинны»

Шведоязычные финны протестуют против возможного закрытия шведоязычной радиостанции, Хельсинки, 2007 год. Фото: Heikki Saukkomaa / Lehtikuva / AFP / East News

Член совета Шведской народной партии Бьёрн Монсон рассказал, как его нация добилась равноправия в Финляндии, и предлагает русским Украины пойти по тому же пути

Петя Косово

23 мая, 2014 09:20

10 мин

В мире существует множество стран с несколькими государственными языками, в каждой из них это оформлено по-разному с точки зрения законодательства. Одной из самых проработанных систем в мире считается финская: в Финляндии не просто говорят на двух разных языках, а сосуществуют две нациобразующие народности, чьи равные права относительно друг друга прописаны в законодательстве до мелочей.

«Это очень важная разница, — подчеркивает Бьёрн Монсон, член совета Шведской народной партии, журналист, известный общественный деятель. — Очень важно, что мы не шведы, и не языковая подгруппа. Мы — отдельный этнос, шведоязычные финны, такие же исконные обитатели этой страны, как и финоязычные финны».

В Финляндии можно часто услышать, что шведский — это язык «привилегированного меньшинства». «На нем говорят всего 5% населения, но мы обязаны учить его в школе, и половина банкиров и политиков — шведоязычные потомки наших поработителей», — популярная аргументация в стране, в частности, один из полемических аргументов ультраправой партии «Истинные финны».

Это представление исторически связано с тем, что на протяжении семи веков Финляндия была частью Швеции, а шведский — единственным официальным языком. Языком аристократии, городского населения, администрации, армии, образования. Это не изменилось и после 1809 года, когда в результате одного из этапов «Наполеоновских войн» Финляндия перешла в юрисдикцию России — русский так и не стал языком документов и общения.

Зато именно в XIX веке произошло рождение литературного финского языка — возможно, как считают некоторые историки, этому способствовала русская имперская политика, чьей целью было ослабить старую шведскую аристократию. На финском языке впервые начали выходить газеты, писаться книги, в порыве пробуждения национального самосознания многие шведоязычные горожане переходили на финский и даже переводили свои шведские фамилии. «Шведами больше мы быть не можем, а русскими не станем никогда — так будем же финнами» — лозунг городской интеллигенции того времени. Одновременно множество этнических финнов больше не были вынуждены переходить на шведский в городе, получили доступ к образованию на родном языке.

Вид на Сенатскую площадь Хельсинки, 1902 год. Источник: pastvu.com

К моменту обретения независимости общественное положение обоих языков уже полностью выровнялось. В конституции Финляндии 1919 года четко прописано положение о том, что обе народности имеют равные права в системе государственных услуг и обязанностей, в частности, право на использование родного языка во всех сферах, относящихся к функционированию государства. Более подробно эти права раскрыты в «Акте о языках» 1922 года.

«Я много бывал в Советском Союзе, потом в России, был на Украине, даже в Крыму, — говорит Монсон. — Ваша проблема всегда в том, что у вас все недостаточно ясно прописано в документах — никогда нет конкретики».

В соответствии с финским законодательством, все муниципалитеты страны делятся на моноязычные и двуязычные. Если в «коммуне» проживает более трех тысяч носителей одного из языков (или же они превышают 8% от всего населения) муниципалитет объявляется двуязычным — со множеством последствий. Всего в Финляндии 320 муниципалитетов, 30 из них, включая Хельсинки, — двуязычные, только 3 — исключительно шведоязычные, остальные 267 — целиком финоязычные. Смешанные регионы традиционно растянуты вдоль западного побережья — там, где селились веками колонисты из Швеции. Полностью финоязычные — все те регионы, что простираются вглубь материка и на север. В четырех муниципалитетах Лапландии официальный статус имеет язык саамов, но вокруг него существует свое законодательство.

«Я могу назвать четыре основы, на которых держится этническое равноправие: сфера государственных услуг, образование, суд и медиа. — загибает пальцы Монсон. — На этих китах держится наша независимость».

«Сфера государственных услуг» подразумевает, что в любом из двуязычных муниципалитетов вы имеете право общаться с представителями власти на любом из официальных языков. Вы можете получать на нем все документы по требованию, все уведомления. Теоретически, это значит, что вы можете полноценно жить в этом регионе, не зная второго языка. Полиция, социальные службы, медицина — везде вам обязаны предоставить двуязычный сервис. Сюда же относится и суд: в билингвальных «коммунах» ваш судья, прокурор, адвокат — все должны понимать вас и обращаться к вам на языке по вашему выбору. Весь процесс до самого приговора возможно пройти без переводчика.

Урок в шведоязычной школе Sököviken в Финляндии. фото: Fran Weaver / finland.fi

По закону, в Финляндии должен быть минимум один национальный телеканал и одно общенациональное радио на шведском. Государственная медиакомпания YLE выполняет это обязательство: Yle Fem, «Пятый канал» входит в бесплатный, обязательный пакет. Кроме обязательных, в стране существует еще множество частных медиа на шведском. Если говорить об изданиях, связанных с культурой, складывается странное впечатление, что не менее трети из них — на языке 5% населения Финляндии.

Наконец, любимая тема шведофиннов: в Финляндии можно родиться, пойти в ясли, детский сад, школу, потом гимназию и закончить институт — и сделать это все исключительно на шведском, изучая финский, как «второй язык». Это основа, в которую различные шведофинские фонды вкладывают гигантские суммы вот уже сто лет: чтобы шведоязычные детские сады и гимназии были самыми лучшими, самыми престижными. Эта работа полностью оправдала себя: в финском обществе шведоязычная система образования пользуется репутацией элитной, в шведские школы зачастую стремятся отдать детей родители, ни один из которых не имеет никакого отношения к «этническому меньшинству».

Эта тенденция наблюдается и в других областях: социологи отмечают, что двуязычные пары все чаще начали регистрировать себя, как шведоязычные семьи. Быть частью компактного и при этом полностью социально защищенного сообщества становится продуктивной моделью социального позиционирования. Доходит до легенд: в главном университете страны, Хельсинкском, на ряд факультетов существует отдельный, шведоязычный набор — мифология утверждает, что через него легче поступить (в действительности, конкурс на шведском и финском наборе совершенно идентичен).

Это основные положения, вокруг них существуют сотни деталей, каждая из которых отдельно оговорена в законах. В двуязычных муниципалитетах дорожные знаки и доски с обозначениями улиц должны быть на обоих языках. Когда электричка проходит через двуязычных муниципалитет, станции объявляются на финском и на шведском. Иммиграционные службы обязаны предоставить новоприбывшим интеграционные курсы на любом из двух языков, по выбору. Даже в финской армии, по закону, должна быть возможность проходить обязательную военную подготовку на родном языке — шведоязычные новобранцы проходят ее в специальной «Нюландской мотострелковой бригаде». Единственное исключение — команды отдаются на финском. Существуют анекдоты про то, что Маннергейм во время «Зимней войны» 1939—1940 годов постоянно испытывал с этим проблемы и коверкал слова — сам шведофинн, он так и не доучил язык большинства.

Лидер финской Шведской народной партии Стефан Валлин (слева) с лидерами других политических сил Финляндии на пресс-конференции, посвященной итогам выборов в парламент, 2011 год. Фото: Jonathan Nackstrand / AFP / East News

Как бы все ни было идеально на бумаге, в реальности свои политические права, разумеется, надо лоббировать и защищать. Шведская народная партия (Svenska folkpartiet, SFP), генеральным секретарем которой Бьёрн Монсон являлся много лет, функционирует как раз в качестве такого проводника влияния.

«Мы одна из самых старых партий в стране и одна из партий, которые находились в наибольшем числе коалиционных правительств в течение ХХ века, — делится он. — Каждый из новых кабинетов искал поддержки SFP, зачастую мы вступали в альянсы в правоцентристских правительствах, в других ситуациях — в левоцентристских. При этом мы всегда следили за соблюдением нашей повестки: сервис и образование на родном языке».

В Финском парламенте нет «этнической квоты», однако стабильно набирая свои 4—5% на национальных выборах, партия входит в каждый из последующих кабинетов на протяжении десятилетий. В данный момент, министр обороны и министр внутренних дел Финляндии принадлежат к SFP.

Однако, разумеется, большинство шведоязычных финнов голосуют в соответствии со своими идейными предпочтениями, а не по этническому признаку. В действительности, при всей своей кажущейся громоздкости, двуязычная система лишь законодательно закрепляет положение, существующее в объективной реальности. Оба народа ощущают себя частями одной нации, одного государства. Оба этноса настолько плотно переплетены внутри финского общества, что иначе решить эту проблему было бы невозможно.

За прошедшие сто лет в стране ни разу не возникало серьезных конфликтов на почве сепаратизма, этнических конфликтов в принципе. Во время кровопролитной гражданской войны 1918 года обе народности оказались разделены на белых и красных одинаково. Во время войны 1939 года финны и шведы сражались плечом к плечу без малейших нареканий, оба этноса одинаково гордятся тем, что вместе смогли выдержать натиск Советского Союза.

«В „лучшем из миров“ жителям Украины можно было бы посоветовать вот что, — подводит итог господин Монсон. — Во-первых, немедленно садиться за стол переговоров, и не стесняться обсуждать самые мелкие детали. Русскоязычным было бы полезно настаивать на своем особом этническом статусе, как „украинцев, говорящих на русском языке“ — это сняло бы многие вопросы. И, конечно, все всегда должно быть четко прописано на бумаге, иначе ничего не сработает».

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе